Качество выделки кожи в Сибири и Европе
Качественная выделка натурального бамбука позволяет производить недорогую и прочную мебель из ротанга, популярную далеко за пределами Юго-Восточной Азии. Современному европейскому потребителю нравятся кресла и стулья из ротанга. особенно популярно кресло папасан.
Продолжим читать начатое сравнительное наблюдение на Промышленной выставке в Москве 1882 года. Вполне понятно расстройство наблюдателя, переживающего за свою родную сибирскую промышленность, когда он увидел убожество кожевенного производства Сибири в сравнении с тем, что, как и сколько производят в этом секторе в других регионах России.
Так и я в свое время был относительно горд советской станкостроительной промышленностью, пока однажды не побывал на международной выставке (в 1985 году) и не увидел, какие станки производят в той же Италии или ФРГ. Сравнения напрашивались уже по демонстрационным видам, копаться глубже не имело смысла – советские станкостроители отстали от мировых стандартов навсегда.
К сожалению, ни один хостинг картинок в рунете не выдал мне в результатах запроса изображения кож, производимых в конце XIX века в России, поэтому на картинке современное изделие. Впрочем, когда читаешь подобные живые эмоциональные свидетельства из той эпохи, картинки, на мой взгляд, вторичны.
Выйдя из ароматического отдела, я остановился перед огромной юфтевой кожей. Ну, вот она, желанная отечественная промышленность! Это была кожа господина Колмакова из Ялуторовска. Далее, Колмогоров, ФИЛИПП Степанович, из Тобольска, представил выделанные подошвы, Иван Михайлович Лаврентьев из Валаганьского округа – тоже кожи, Осташина, Марья Алексеевна, из Иркутской губернии юфть. Решетников, Иван Егорыч, кожи. Ну, вот спасибо! Толшин из Енисейской губернии, Шураков из Ялуторовского округа. Спасибо! Спасибо! В самом деле, ведь вот и, у нас заводы процветают. Я начал утешаться, хотя и не находился более в ароматической атмосфере, а больше как будто не то около полушубков, не то около квашеной капусты. Не ароматична ты, родная промышленность! Не будучи знатоком кож, я прислушался к разговору двух чуек, по видимому, знатоков дела, стоявших около кож господина Колмогорова.— «Не красива, да прочна!» – говорили они. Что же, подумал я, отзыв не дурен. «Некрасива!» да, как ваша вся родина, как карымы, как местная жизнь, как наша суровая обстановка. «Некрасива, да прочна!» Прочна, а стало быть и имеет задатки. Но вдруг при этом я услышал дополнение. Злодей мастер прибавил. — «А все не то, что у Алафузова, там, брат, почище да побольше заготовляют!» Это меня встревожило и я кинулся искать нашего соперника. Экспонаты Ивана Ивановича Алафузова действительно затмевали наши, от них не несло уже целыми бочками квашеной капусты. В каталоге есть примечания, смотрю размеры наших заводов. Рабочих, оказывается 30 – 35 человек, даже у Л. Е. Решетникова только 90, а у господина Васютина из Минусинска всего 3 рабочих. Маловато! Операция 5 и 6,000 рублей, редкие 70 и 100.000 рублей. Только у Решетникова тысяч на 300. Сравниваю соперника Алафузова и оказывается, что производство у них в Казани на два миллиончика с половиной, то есть ровно столько дает один завод, сколько вся тюменская промышленность. Однако! У И. II. Алафузова есть и паровая машина в 40 сил и до 1,000 рабочих.
