ILLC

С некоторых пор у моих друзей Украины ностальгический вздох – «я опять хочу в Париж» – обрел свои материализованные очертания. Они теперь часто летают во Францию, причем, именно в Париж, и именно отдыхать, прогуливаться вечерами по набережной Сены, в той части, где она прилегает к собору Парижской богоматери, там обычно многолюдно, но не бывает толкотни.

И много людей из бывшего СССР, видимо, также начитавшихся романов Виктора Гюго. Они даже смогли найти какие-то очень выгодные туры в европу из киева, чтобы чаще бывать в своем любимом городе. Не удивлюсь, если однажды они также найдут способ, как там остаться навсегда.

Едва ли им удастся купить квартиру на острове Ситэ, чтобы слушать ежедневно вечернюю мессу и при красивом освещении фонарей любоваться на красивейший в мире собор. В это место, как рассказывают ребята, стремятся все туристы, особенно к знаменитой медной пластине, которая считается центром города. Что там писали некогда ученые о глупости гелиоцентрических теорий? История их опровергла, если даже в Париже, стране победившего атеизма главным местом туристического паломничества является католический собор, и от него они отсчитывают все пути, расходящиеся подобно лучам по Парижу.

Говорят, что в отличие от Москвы, в Париже достаточно побывать три-четыре раза у Нотр-Дам-де-Пари, и начать свое путешествие от медной пластины, чтобы научиться ориентироваться в городе настолько, что уже после третьего приезда во Францию в Париже начинаешь ориентироваться интуитивно. Действительно, собор до сих пор является одним из немногих зданий, которые возвышаются почти над всеми постройками исторического центра французской столице. Достаточно повертеть головой, обнаружить купол на фоне неба, и все – ты уже знаешь, где находишься, и куда дальше идти. И даже знаменитые летние кафе мои друзья не ценят так, как когда-то мечтали. Они считают, что Париж некогда опошлили эмигранты в начале ХХ века.

Вернее, они не Париж опошлили, а представление о нем у живущих в других странах тех людях, которые еще не бывали во Франции. Ребята в свое время зачитывались описаниями Парижа в романах Генри Миллера, восхищались жизнью творческой богемы двадцатых годов, но лишь до поры, пока сами не начали там бывать, бывать часто и жадно. Сейчас они не читают ничьих литературных описаний Парижа, они давно сформировали свое, но рассказывают о нем только своим друзьям. Таким, как я, например. Ну а я вздыхаю еще нематериализованной ностальгией – «я снова хочу в Париж, хотя я там никогда не бывал, но снова туда хочу».