ILLC

Для характеристики взаимоотношений между конструкторами и Лихачевым, расскажу еще один эпизод, связанный с войной 1941 —1945 гг. октябре 1941 г. для Москвы наступили самые тяжелые дни. Они подробно описаны в воспоминаниях наших полководцев, но их трагизм особенно ярко и выпукло ощутим в дневниках генерал-лейтенанта Телегина, бывшего членом военного Совета ПВО МО. Вспомним первую половину октября. В то время мы, конструкторы на «казарменном положении», заканчиваем оформлять документацию на танк Т-60 на базе ЗИСа В этой машине было много оригинального по сравнению с Т-60 производства ГАЗ. Свой двигатель, системы питания и охлаждения, коробка передач, башня с пушкой 45 мм, управление башней. Производство танка должно было начаться 16 октября, в печальный день начала эвакуации завода. Работа над танком поручалась мне. Я всячески старался ее выполнить в срок. 14 октября Лихачев послал меня в МК по поводу освоения производства электропулемета конструкции Пономаренко — секретаря ЦК Белоруссии.

С работой не ладилось. Пулемет был громоздким, с электрогенератором, на весь грузовик ЗИС-5, что уже само по себе создавало неудобства. Но самым большим недостатком стала… чрезмерная скорострельность, превышавшая несколько тысяч выстрелов в минуту. Боекомплект расходовался так быстро, что практически обеспечить нужные боевые операции было невозможно. Мы, под нажимом сверху, всячески пытались снизить влияние этого недостатка, но тщетно. И вот, вечером 14 октября, в 10 часов меня послали на комиссию МК с докладом — отчего сроки не выдерживаются.

Когда я приехал, то был удивлен обстановкой. Никто не интересовался пулеметом, все разговоры велись только вокруг эвакуации Москвы и ЗИСа. Я очень удивился, т. к. на заводе все спокойно. Товарищи из МК, увидя, что приехал совсем не тот человек, который что-то может рассказать о создавшихся обстоятельствах, формально поинтересовались состоянием нашей работы и быстро меня и отпустили восвояси. Я уехал, очень довольный отсутствием претензий, и пошел доложить об этом Ивану Алексеевичу. Он также невнимательно меня выслушал и отпустил в КЭО. Что меня поразило, при поездке обратно на завод — отступавшие войска и население, в беспорядке проходившее перед заводом (по окраине города)…

Московский транспортник № 31, 3-9 августа 1989 года.