ILLC

Найти полноценную христианскую литературу вне атеистического контекста в СССР было достаточно непросто, особенно, если ты работаешь весь день, семья, заботы. Просто так на полке в книжном магазине ни Библия, ни сборники Святоотеческих преданий не лежали, как сейчас, да и в храмах церковным лавкам было позволено торговать только крестиками, иконками, да свечками.

Но были издания атеистической направленности — брошюры, журналы. В них нередко публиковались письма самих верующих, чью историю потом долго и нудно обсуждали в атеистическом контексте. А для меня эти письма сами по себе были теми редкими в советское время свидетельствами о Боге.

И вот одно из них, которое сразу вызвало из памяти — «Се, Жених грядет в полунощи, и блажен раб, его же обрящет бдяща; недостоин же паки, его же обрящет унывающа». Своим Невестам Христос подарит такие свадебные платья, о которых и богатейшие принцессы мира сего даже мечтать не могли. Пропагандистскую канву я опускаю — только свидетельство читательницы журнала «Наука и Религия».

Хочу поделиться тем, как я, бывший пропагандист атеизма, стала верующей! Жалею, что этого не случилось раньше. Всевышний не допустил бы ко мне злых людей. Сорок лет живу я на свете и все эти годы потратила на борьбу с их кознями. Хорошие люди — от бога, злые — от дьявола. Я боролась с ним в одиночку и потерпела поражение…

Родилась я во время войны. Отец погиб до моего рождения. Мать одна воспитывала троих детей. В шестом классе у меня заболела спина. Четыре года ходила я с адскими болями в школу за десять километров, а после ее окончания пролежала полгода в больнице, перенесла две тяжелые операции. Во время одной из них мне повредили нерв, и я выписалась калекой. Тут влюбился в меня парень, приехавший в отпуск к родителям. Я тоже потянулась к нему. Однако нашей любви воспротивилась его родня. Он даже плакал, но уехал, не попрощавшись со мной.

Три года в культпросветучилище — единственное светлое пятно в моей жизни. Потом распределение, запущенный сельский клуб… Крутилась с раннего утра до полуночи, проклинала себя за выбор профессии. Лишь через полгода работа стала налаживаться. Жила на частной квартире. За перегородкой — овцы, корова, гуси, индюки. Но тут предложил мне один паренек замужество. Сыграли свадьбу, и все вроде шло неплохо. Только детей не было. Но свекровь распустила слух, что я «порченая», и через несколько лет развела нас. Я переехала в соседний район… Три года стали для меня роковым сроком. Через каждые три года приходилось собирать свои немудреные пожитки и перебираться на новое место…

Такого позора,— пишет она,— в моей жизни еще не было. Два месяца я не могла устроиться. На приличную работу не брали, а работать лопатой не могла из-за слабого здоровья… Придя в очередной раз в райисполком, я ни к кому не попала. Шло совещание. Одеваясь, я вспомнила фразу одного из руководителей района: «Что же ей теперь воровать идти!» И пока одевалась, фраза эта билась у меня в голове. Тут на глаза попалась кроличья шапка. Не ее ли владелец ответил: «Пусть ворует! Поймают — посадят!» Я взяла шапку и дома кинула ее в кладовку. Ну а дальше милиция, следователь…

Как-то вечером я собрала таблетки, что были в доме, растолкла их и выпила. Но вместо смерти ко мне пришел вещий сон. Бог позвал к себе и пообещал спасение… На следующий день я отправилась в областной город и пошла в церковь. Верующие подсказали, где купить свечи, к какой иконе поставить. И сам храм божий, и богослужение в буквальном смысле потрясли меня. Я поняла, что мой сон не случайность, что бог действительно позвал меня к себе. Кончилось тем, что я разрыдалась на виду у всех. Но это были уже слезы не горя и отчаяния, а светлого очищения, тихой радости.

Меня сразу же окружили верующие, стали утешать. Подошел священник, ласково со мной заговорил, и я вдруг рассказала им, чужим мне людям, историю своей жизни. И теперь эти люди стали для меня родными. Они помогли мне, просто и мудро объяснив то, что со мной случилось…

«Наука и религия», октябрь 1984 год.