ILLC

Люди старших поколений, успевшие пожить и поработать еще при СССР, помнят эти нудные и практически мало что дающие для повышения эффективности работы предприятий производственные совещания. Но мало кто знает, что некогда еще в годы первой пятилетки индустриализации в СССР, идея создания производственных совещаний была несколько иной, тоже бюрократической, но не настолько номинальной и ни на что не влияющей.

Не возьмусь утверждать то, зачем нужно было Сталину более демократичное управление производством с вовлечением рабочих масс, но этот период жизни СССР был отмечен началом ожесточенной борьбы Сталина и его сторонников с рассевшимися по разным управленческим большевикам ленинцам — и в аппарате ЦК, и в министерствах, и на обычных промышленных предприятиях. И именно дебольшевизация аппарата управления на всех уровнях, создание над идеологической бюрократической системы — это стало итогом перестройки государства перед Второй Мировой войной. И первый вопрос, который в этой связи пытались решить — как организовать участие масс в управлении промышленностью?

События 1927 года: поджоги предприятий, умышленная порча оборудования на фабриках и заводах и иные формы вредительства, наконец, шахтинское дело, поставили целый ряд вопросов, связанных с проблемой управления промышленностью. Тут и вопрос о хозяйственных кадрах, о молодых «красных» специалистах, о борьбе с чрезмерным централизмом. Надо всеми этими вопросами, предопределяя их решение, возвышался вопрос о формах участия рабочих масс в управлении промышленностью, ибо понятно, что только приблизив систему управления к рабочим массам, возможно было максимально оградить промышленность от покушения классовых врагов. Можно включать в это понятие партийных оппонентов Сталина, это как захотите, но итогом перестройки управления как раз и стало их фактическое отстранение от управления.

Перед хозяйственниками встали задачи поднятия производительных сил страны во что бы то ни стало. Профсоюзы, солидаризируясь в общем с этой целью, боролись против извращений общей линии, поскольку от этих извращений страдали интересы рабочего класса. Линии развития тут разошлись. Единство между рабочей массой и руководителями хозяйства поддерживалось промежуточным звеном: примирительной работой профсоюзов. То, что раньше было формой участия рабочей массы в управлении хозяйством, к первой пятилетке перестало им быть. Не помогло делу и выдвиженчество. В печати того времени было много выступлений на эту тему, и все они сводились к тому, что не пар пролетарского недовольства нужно выпускать, а формировать новую форму управления предприятиями. Во-первых, оно не могло иметь столь массового характера, как в первые годы революции. Все хозяйственные и другие административные посты были уже заняты. Выдвиженчество могло заполнять лишь естественную убыль в людях. Разумеется, даже в этой ограниченной мере от него не отказывались. Оно давало гарантию того, что убыль в людях будет все же пополняться рабочими.

Во-вторых, требования к работе по управлению в период индустриализации стали выше, чем в первые годы революции. Тогда проблема стояла чисто количественная: выделять из рабочей среды возможно большее количество смелых, беззаветно преданных лиц, которых поставить на наиболее опасные посты. К концу двадцатых годов искали уже людей со знанием и опытом. Вместо «рабочих от станка» требовались люди, разбирающиеся, по крайней мере, в основах современной экономической политики, а большой частью также в той отрасли хозяйства, в которой они предназначаются к работе. ВСНХ учредило для поднятия квалификации директоров промышленную академию, различные аналогичные курсы и школы существовали и в других ведомствах. Это — показатель того, как было ограничено в тот период выдвиженчество даже в том случае, если оно проходило вполне благополучно и не превращалось в «задвиженчество».

Участвовали ли, однако, рабочие массы в СССР в управлении промышленностью? На этот вопрос приходится ответить — очень слабо. Пожалуй, совсем не участвовали, несмотря на то, что «отдать заводы рабочим» — изначально было ключевым тезисом Ленина. В первые годы революции, когда рабочий класс массами выдвигал из своей среды лиц для занятия государственных и хозяйственных постов, в этом процессе осуществлялось участие масс в управлении государством и хозяйством. «Выдвижение» имело в то время до того массовый характер, что работа вышедших из среды рабочего класса как бы отождествлялась с работой самих рабочих масс. Дифференциации рабочих масс на управляющих и управляемых тогда еще не было. Руководители и руководимые сливались в одно целое.

Затем постепенно аппарат власти стал затвердевать. Лица, ранее вышедшие из рабочего класса и работавшие на тот момент для этого класса, «специализировались» на руководящей работе. Их работа по управлению промышленностью и работа рабочей массы стала не одним и тем же. Между отдельными руководящими хозяйственными органами (например, администрацией предприятия) и рабочими стали возможны столкновения, которые, правда, не возникали с неизбежностью, так как не были заложены в социалистической экономической программе, но приобретали довольно частый характер. Для того чтобы этих столкновений избежать, профсоюзам пришлось при переходе к новой экономической политике изменить свою тактику и выдвинуть на передний план работу по защите интересов рабочих масс от администрации предприятий и других хозяйственных организаций.