ILLC

Ни для кого не является секретом тот факт, что ключевым звеном в плане Сталина относительно индустриализации было масштабное использование практически бесплатного труда заключенных, для чего уже в начале тридцатых годов количество лагерей ГУЛАГ было увеличено в разы, кого туда сажать сотнями тысяч, тоже нашли, и даже не скрывали назначения лагерных пунктов, подчас называя их, ставили в приставку название «великой стройки». Однако использование труда заключенных не было в России изобретением Сталина и его наркомов, арестантов привлекали к труду и до прихода к власти большевиков. Но как это делалось, зачем и на каких условиях, и какие этому имелись возражения — вопрос, заслуживающий более пристального изучения.

Начальник главного тюремного управления в июне 1909 года разослал губернаторам, градоначальникам и начальникам областей циркуляр о развитии арестантских работ, заполняющих арестантский день, дающих ему осмысленное содержание и являющихся верным залогом порядка и дисциплины. По словам циркуляра, тюремная администрация должна была напрячь все старания и всю энергию на борьбу с праздностью арестантов, привлечением их к труду. Губернская администрация, городские и земские учреждения также призывались к «содействию» предъявлением спроса на арестантский труд. Никто не спорил с тем, что одно из величайших зол наших тюрем — это арестантская праздность. Она делает бесконечным тюремный день, навевая скуку и повышая нервозность у заключенных и администрации, и вконец расшатывает дисциплину и порядок.

Условия содержания заключенных сегодня и в России стараются привести к нормам соответствия стандартам ЕС относительно прав человека. И даже поговаривают, что установка кондиционеров в тюремных камерах — это уже вопрос ближайшего будущего. Впрочем, как говорится, лучше без кондиционера, да на воле, а в тюрьме и свежий воздух будет горьким.

С другой стороны, привлечение арестантов к труду, при непременном условии добросовестного отношения к арестантским сбережениям со стороны тюремной администрации и оплаты всех видов труда, приводило к, несомненно, положительным результатам. В тех тюрьмах, где работой были заняты все арестанты, ни о бунтах, ни об упадке дисциплины обычно не было и слышно. Для примера сошлемся на томские арестантские роты. Правда, кроме труда, там арестанты имеют свой театр, оркестр, школы, большую библиотеку, огороды, сад, засеянные хлебом поля, сенокосы и заводы. Характерно, что, судя по отчетам томских арестантских рот, там заключенные почти и не избегали работ, и что арестанты привлекались там к таким работам, когда их труд не становился конкурирующим «вольному» труду.

Естественно, что никто и спорил и возражал против привлечения арестантов к труду. Но и невозможно было согласиться с такой постановкой этого, по существу хорошего, дела, когда, во-первых, начинали не только не считаться с наклонностями, способностями и физическими особенностями арестантов, но и карали их за отказ от нелюбимой работы, а во-вторых, вместо отыскания особых путей, как делалось в Томске, арестантский труд ставился в положение конкурирующего своей дешевизной, например в добыче угля, работе железной дороги, на работах по подрядам интендантства и прочее. Тот период предвоенный, — тяжелого торгово-промышленного кризиса, рынок труда был переполнен, и конкуренция арестантского труда ставила безработных в ужасное и без того безвыходное положение. Перед ними создавалось такое положение, когда, во избежание голодной смерти и для получения, заработка, ничего не оставалось, как идти в тюрьму через преступление. Но не для этого же вводились арестантские работы!

Тюрьмоведы и лучшие юристы указывали, как на одну из мер осмысления и упорядочения арестантской жизни, — также и на привлечение арестантов к труду. Но, со одной стороны, признавая большое утилитарное значение за арестантским трудом, администрация гражданская хотела, чтобы тюремная администрация в проведении в жизнь вышеизложенного циркуляра проявляла больше сердечности к униженным и отверженным и направляла бы их труд в такую сторону, чтобы он не становился конкурентом неарестантскому труду. В противном случае, уничтожая одно зло — тюремную праздность, можно было породить другое — увеличение и обострение безработицы, а вместе с этим и увеличение преступности. Осознавая всю трудность задачи, все же надеялись, что, при нужном усилии, тюремная администрация сможет с успехом решить ее.